Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Страница 42

Один из наших сержантов послан навстречу вновь прибывшим, которые тоже высылают одного из своих. Оба парламентера обмениваются несколькими словами, затем отряд, остановившийся на это время, возобновляет свое движение к нам.

Он входит в наш лагерь с ружьями за плечами, и командующий им лейтенант приближается к капитану Марсенею. До наших ушей доносится разговор:

— Капитан Марсеней?

— Это я, лейтенант…

— Лейтенант Лакур, 72-го пехотного полка, ныне командир конного отряда суданских волонтеров. Я прибыл из Бамако, капитан, и догоняю вас от Сикасо, где я не застал вас, опоздав всего на несколько дней.

— С какой целью?

— Этот пакет объяснит ее, капитан.

Капитан Марсеней берет письмо. Пока он читает, я замечаю, что его лицо выражает удивление и разочарование.

— Хорошо, лейтенант, — говорит он, — позвольте мне посвятить господина Барсака и его компаньонов в курс дела.

Лейтенант кланяется. Капитан отдает приказ людям и приближается к нашей группе.

— Я сообщаю вам поразительную новость, господин депутат, — говорит он Барсаку. — Я должен вас покинуть.

— Покинуть нас?!

Я должен сказать, что это восклицание принадлежало мадемуазель Морна. Она побледнела и кусает себе губы. Если бы я не знал ее энергии, я поклялся бы, что она вот-вот заплачет.

Мы тоже все ошеломлены, кроме Барсака, в котором преобладает гнев.

— Что это значит, капитан? — спрашивает тот.

— Это значит, господин депутат, что я получил приказ отправиться в Тимбукту.

— Это невообразимо! — кричит уязвленный Барсак.

— Но это так, — отвечает капитан. — Читайте.

Он протягивает Барсаку письмо. Начальник экспедиции пробегает его глазами с видимым негодованием, после чего показывает письмо нам и призывает нас в свидетели проявленной к нему бесцеремонности.

Я ухитряюсь получить письмо последним, чтобы его списать. Вот оно:

«французская республика.

Генерал-губернаторство Сенегал, округ Бамако.

Приказ капитану Пьеру Жаровнею и его отряду отправиться форсированным маршем в Оегу-Сикоро и оттуда по Нигеру в Тимбукту, где он поступит в распоряжение коменданта города. Лошади отряда капитана Марсенея должны быть оставлены на прокормление в Сегу-Сикоро.

Лейтенант Лакур, 72-го полка колониальной пехоты, командир конного отряда двадцати суданских волонтеров, доставит настоящий приказ капитану Марсенею в Сикасо и поступит в распоряжение господина депутата Барсака, начальника парламентской экспедиции в области Петля Нигера (первая секция), которого он будет конвоировать до пункта прибытия.

Комендант округа Бамако полковник Сент-Обан».

Пока я лихорадочно списываю, Барсак продолжает изливать гнев:

— Это беспримерно! Дать нам всего двадцать человек конвоя! И как раз в то время, когда мы сталкиваемся с наибольшими трудностями. Нет, это так не пройдет! В Париже мы посмотрим, одобрит ли Палата такое развязное обращение с ее депутатом.

— А пока нужно повиноваться, — говорит капитан Марсеней; он даже не пытается скрыть печаль.

Барсак увлекает капитана в сторону, но у меня репортерское ухо, и я хорошо слышу.

— Однако, капитан, а если приказ поддельный? — внушает ему Барсак вполголоса.

Капитан быстро отстраняется.

— Поддельный! — повторяет он. — Вы не подумали, господин депутат. К сожалению, нет никаких сомнений. Письмо снабжено официальными печатями. К тому же я служил под начальством полковника Сент-Обана и прекрасно знаю его подпись.

Дурное настроение извиняет многое. Я нахожу все-таки, что Барсак заходит слишком далеко. К счастью, лейтенант Лакур не слышит. Это ему не польстило бы.

Барсак не находит ответа и хранит молчание.

— Позвольте мне, господин депутат, представать вам лейтенанта Лакура, — говорит капитан, — и распрощаться с вами.

Барсак соглашается. Представление состоялось.

— Знаете ли вы, лейтенант, — спрашивает тогда Барсак, — причины, вызвавшие; доставленный вами приказ?

— Конечно, господин депутат, — отвечает лейтенант. — Туареги ауэлиммидены волнуются и угрожают нашим линиям. Необходимо усилить гарнизон Тимбукту. Полковник берет то, что у него под рукой.

— А мы? — возражает глава экспедиции. — Благоразумно ли уменьшить наш конвой?

Лейтенант Лакур улыбается:

— Это не причинит никаких неудобств. Область абсолютно спокойна.

— Не говорите, однако, — возражает Барсак. — Министр колоний говорил в Палате, и губернатор Конакри подтвердил, что берега Нигера являются местом очень тревожных событий.

— Это было когда-то, — отвечает лейтенант Лакур» продолжая улыбаться, — но теперь об этом нет и речи. Это старая история.

— Однако мы сами могли констатировать… — настаивает Барсак и рассказывает лейтенанту о наших приключениях.

Но тот не смущается.

— Видите ли, — говорит он, — незнакомец, смущающий вас больше, чем следует, по-видимому, очень маленькая персона. Как! По-вашему, он хотел преградить вам путь и не придумал ничего другого, чтобы вас остановит? Это несерьезно, господин депутат!

Так как это собственное мнение Барсака, он не знает, что возразить.

Капитан Марсеней приближается.

— Позвольте мне, господин депутат, проститься с вами, — говорят он.

— Как? Так скоро?! — восклицает Барсак.

— Так нужно, — отвечает капитан. — У меня формальный приказ. Я должен отправиться в Сегу-Сикоро и Тимбукту, не теряя ни часа.

— Выполняйте же приказ, капитан, — уступает, протягивая ему руку, Барсак, у которого волнение укрощает гнев, — и будьте уверены, что вы уносите с собой наши наилучшие пожелания. Никто из нас не забудет этих дней, проведенных вместе, и я уверен, что говорю от имени всех, выражая признательность за ваше бдительное покровительство и вашу непоколебимую преданность.